9 января 2012 Испанский Холокост: есть времена, когда молчать, — значит, лгать

Ми­ха­эль ДОРФ­МАН

Пол Пре­стон: «Я на­де­юсь, что книга по­ка­жет сте­пень стра­да­ний, ко­то­рые об­ру­ши­ли на соб­ствен­ных со­граж­дан вы­со­ко­ме­рие и же­сто­кость во­ен­ных, под­няв­ших мятеж 18 июля 1936 года. Они спро­во­ци­ро­ва­ли ненуж­ную войну, по­след­ствия ко­то­рой до сих пор гне­тут Ис­па­нию».

«Да здрав­ству­ет смерть!»

«Есть вре­ме­на, когда мол­чать зна­чит лгать. Гру­бая сила по­мо­жет по­бе­дить, но не спо­соб­на убе­дить. Убе­дить можно лишь убеж­де­ни­ем. Для того чтобы убеж­дать, вам по­на­до­бит­ся то, чего у вас нет – разум и право», – го­во­рил ис­пан­ский фи­ло­соф, рек­тор Уни­вер­си­те­та Са­ла­ман­ки Ми­гель де Уна­му­но на дис­пу­те с фран­кист­ским про­па­ган­ди­стом, ге­не­ра­лом Ми­лья­ном Аст­ра­ем 12 ок­тяб­ря 1936 года. В ответ ге­не­рал стал бес­связ­но вы­кри­ки­вать: «Смерть ин­тел­ли­ген­там! Да здрав­ству­ет смерть!». Ста­рень­ко­го учё­но­го, по­на­ча­лу под­дер­жав­ше­го фран­ки­стов, сол­дат­ня вы­во­лок­ла из ауди­то­рии. С ним слу­чил­ся сер­деч­ный удар, и он умер через несколь­ко недель. «Неко­то­рых рас­стре­ля­ли, по­то­му что по­до­зре­ва­ли в них ма­со­нов. Я не знаю, что такое масон, и я по­ла­гаю, что и зве­рьё, ко­то­рое их уби­ва­ло, тоже не знало. Нет ни­че­го хуже, чем союз между сла­бо­уми­ем ка­зар­мы и иди­о­тиз­мом риз­ни­цы», – писал Ми­гель де Уна­му­но, когда понял, какие страш­ные силы были вы­пу­ще­ны на сво­бо­ду.

«Нет ни­че­го хуже, чем союз между сла­бо­уми­ем ка­зар­мы и иди­о­тиз­мом риз­ни­цы», – писал Ми­гель де Уна­му­но, когда понял, что собой пред­став­ля­ют фран­ки­сты

При чте­нии толь­ко что вы­шед­шей мо­но­гра­фии бри­тан­ско­го ис­то­ри­ка Пола Пре­сто­на «Ис­пан­ский Хо­ло­кост: Ин­кви­зи­ция и ис­треб­ле­ние в Ис­па­нии ХХ века» всё время вспо­ми­на­ет­ся Уна­му­но. Книга яв­ля­ет­ся неоце­ни­мым вкла­дом в наше по­ни­ма­ние не толь­ко граж­дан­ской войны в Ис­па­нии, но и со­вре­мен­ных со­бы­тий, где разум и право пы­та­ют­ся под­ме­нить гру­бой силой. Офи­ци­аль­ная ис­то­рия долго пред­став­ля­ла Фран­сис­ко Фран­ко, как «отца оте­че­ства», со­хра­нив­ше­го ней­тра­ли­тет во время Вто­рой Ми­ро­вой войны и ав­то­ра «ис­пан­ско­го эко­но­ми­че­ско­го чуда» 1960-х годов, а самое глав­ное – объ­еди­ни­те­ля на­ро­да, спас­ше­го Ис­па­нию от тер­ро­ра. Од­на­ко, книга не о Фран­ко. Био­гра­фии ка­уди­льо Пре­стон, один из ве­ду­щих спе­ци­а­ли­стов по ис­то­рии со­вре­мен­ной Ис­па­нии, по­свя­тил от­дель­ную книгу. «Ис­пан­ский Хо­ло­кост» убе­ди­тель­но де­мон­стри­ру­ет го­раз­до более ши­ро­кую кар­ти­ну – си­сте­ма­ти­че­скую по­ли­ти­ку убийств, ре­прес­сий и мас­со­вых из­на­си­ло­ва­ний – по сути, по­сле­до­ва­тель­ную войну про­тив мил­ли­о­нов своих со­оте­че­ствен­ни­ков.

В от­ли­чие от про­шед­ших де­на­ци­фи­ка­цию Гер­ма­нии, Ита­лии и Ав­стрии, эпоха Фран­ко в Ис­па­нии – до сих тема боль­ная, вы­зы­ва­ю­щая боль­ше эмо­ций, чем ра­зум­но­го от­но­ше­ния. Толь­ко недав­но под суд попал зна­ме­ни­тый ис­пан­ский судья Бал­та­зар Гар­сон, дав­ший раз­ре­ше­ние на рас­коп­ки брат­ских могил того вре­ме­ни. В своё время Гар­сон воз­бу­дил су­деб­ное пре­сле­до­ва­ние про­тив чи­лий­ско­го дик­та­то­ра Аугу­сто Пи­но­че­та, от­вет­ствен­но­го за судь­бу мно­гих ис­пан­ских граж­дан, ис­чез­нув­ших в за­стен­ках чи­лий­ской хунты. Од­на­ко в его род­ной Ис­па­нии де­сят­ки тысяч людей были каз­не­ны без суда, ис­чез­ли без следа. Судью, про­сла­вив­ше­го­ся вы­со­ко­про­филь­ны­ми меж­ду­на­род­ны­ми про­цес­са­ми, ли­ши­ли воз­мож­но­сти рас­сле­до­вать об­сто­я­тель­ства смер­ти своих ком­пат­ри­о­тов. Гар­со­на от­стра­ни­ли от ра­бо­ты и предъ­яви­ли об­ви­не­ния в  пре­вы­ше­нии долж­ност­ных пол­но­мо­чий при рас­сле­до­ва­нии пре­ступ­ле­ний, со­вер­шён­ных ре­жи­мом Фран­ко, на ко­то­рые рас­про­стра­ня­лась ам­ни­стия.

Пре­ступ­ле­ния рес­пуб­ли­ки

Ак­ти­вист­ка Фе­де­ра­ции анар­хи­стов Ибе­рии

Там где есть война, все­гда есть во­ен­ные пре­ступ­ле­ния – в точ­но­сти как там, где есть фи­нан­сы, неиз­беж­но будут фи­нан­со­вые пре­ступ­ле­ния. Любой шта­бист знает, что необ­хо­ди­мо при­ни­мать их в рас­чёт, как и жерт­вы среди граж­дан­ско­го на­се­ле­ния, огонь по своим, ава­рии и мно­гие дру­гие страш­ные де­та­ли во­ен­но­го ре­мес­ла. По всей Ис­па­нии рас­ки­да­ны безы­мян­ные брат­ские мо­ги­лы. В ис­пан­ских учеб­ни­ках при­ня­то пи­сать, что за же­сто­ко­сти граж­дан­ской войны от­вет­ствен­ны обе во­ю­ю­щие сто­ро­ны. У Пре­сто­на на­зва­ны имена. Сей­час он ра­бо­та­ет над се­ри­ей ми­ни­био­гра­фий под на­зва­ни­ем «Мон­стры».

Когда вспых­нул мятеж фран­ки­стов, в ма­лень­ком го­род­ке Каспе, непо­да­лё­ку от ара­гон­ской сто­ли­цы Са­ра­го­сы, Пас­ку­аль Фрес­кет Льяно, член Ибе­рий­ской фе­де­ра­ции анар­хи­стов (FAI) во главе сво­е­го «От­ря­да смер­ти» от­пра­вил­ся вер­шить «ре­во­лю­ци­он­ную спра­вед­ли­вость». Отряд ездил на ав­то­бу­се, на­зван­ном El Cotxe de la Calavera (в пе­ре­во­де с ка­та­лон­ско­го — «Ка­ре­та че­ре­пов») с на­ма­лё­ван­ны­ми на ней че­ре­па­ми с ко­стя­ми. На шап­ках тоже были че­ре­па. Отряд Фрес­ке­та вих­рем про­мчал­ся по Ара­го­ну, Те­ру­э­лю и Тар­ра­гоне, уни­что­жая всех за­по­до­зрен­ных в сим­па­ти­ях к фран­ки­стам. В ок­тяб­ре 1936 года, когда убийц за­хва­ти­ли ми­ли­ци­о­не­ры из анар­хист­ско­го проф­со­ю­за CNT, «Отряд смер­ти» убил более 300 че­ло­век.

Рес­пуб­ли­кан­цы тща­тель­но фик­си­ро­ва­ли все смер­ти, ста­ра­лись обуз­дать ярость в своих рядах. По­дав­ля­ю­щее боль­шин­ство во­ен­ных пре­ступ­ле­ний на тер­ри­то­рии, на­хо­див­шей­ся под кон­тро­лем рес­пуб­ли­кан­цев, было со­вер­ше­но в пер­вые пять ме­ся­цев войны, когда в ре­зуль­та­те фран­кист­ско­го мя­те­жа рух­ну­ла вся си­сте­ма охра­ны об­ще­ствен­но­го по­ряд­ка. Позже рес­пуб­ли­кан­ское пра­ви­тель­ство су­ме­ло вос­ста­но­вить кон­троль над тер­ри­то­ри­ей и пре­сечь вне­су­деб­ные рас­пра­вы. Мно­гие жерт­вы на рес­пуб­ли­кан­ской сто­роне слу­чи­лись в ре­зуль­та­те борь­бы раз­лич­ных фрак­ций внут­ри рес­пуб­ли­кан­ско­го ла­ге­ря. Ста­ли­ни­сты си­сте­ма­ти­че­ски уни­что­жа­ли анар­хи­стов, троц­ки­стов и ка­та­лон­ских на­ци­о­на­ли­стов. Те от­ве­ча­ли. Рес­пуб­ли­кан­ские вла­сти ста­ра­лись обуз­дать экс­тре­ми­стов, ко­то­рые хо­те­ли све­сти ста­рые счёты, и тех, кто поль­зо­вал­ся ва­ку­у­мом вла­сти, со­здан­ным в ре­зуль­та­те мя­те­жа.  И всё же дей­ствия бес­кон­троль­ных рес­пуб­ли­кан­ских ми­ли­ций – вовсе не то же самое, что дей­ствия дис­ци­пли­ни­ро­ван­ных сил Фран­ко.

Самое гром­кое во­ен­ное пре­ступ­ле­ние, со­вер­шён­ное на тер­ри­то­рии, удер­жи­ва­е­мой рес­пуб­ли­кан­ца­ми, про­изо­шло в Па­ра­ку­э­лос, неболь­шом го­род­ке к се­ве­ру от Мад­ри­да. В пе­ри­од с но­яб­ря по де­кабрь 1936 года там было уни­что­же­но свыше 2000 че­ло­век, по­до­зре­ва­е­мых в сим­па­ти­ях к Фран­ко. Пре­стон изу­ча­ет сте­пень уча­стия в этом деле Сантья­го Кар­ри­льо, быв­ше­го ли­де­ра Ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии Ис­па­нии, сыг­рав­ше­го вид­ную роль в про­цес­се де­мо­кра­ти­за­ции после смер­ти Фран­ко. Во время битвы за Мад­рид Кар­ри­льо за­ни­мал долж­ность ру­ко­во­ди­те­ля Ко­ми­те­та об­ще­ствен­но­го по­ряд­ка при Со­ве­те обо­ро­ны Мад­ри­да. Он неиз­мен­но от­ри­цал свою при­част­ность к каз­ням. Мно­гие из смерт­ных при­го­во­ров были под­пи­са­ны за­ме­сти­те­лем Кар­ри­льо. «Ска­зать, что Кар­ри­льо не имеет ни­че­го об­ще­го с убий­ства­ми, так же невоз­мож­но, как и то, что он еди­но­лич­но несёт за них от­вет­ствен­ность», – го­во­рит Пре­стон. Он по­дроб­но раз­би­ра­ет казни, про­ве­дён­ные рес­пуб­ли­кан­ской вла­стью, когда силы фран­ки­стов при­бли­жа­лись к Мад­ри­ду. – «Кар­ри­льо был пол­но­стью при­ча­стен [к ре­ше­нию каз­нить за­клю­чён­ных]». Сам Кар­ри­льо писал в ав­то­био­гра­фии, что он при­ка­зал эва­ку­и­ро­вать за­клю­чён­ных из Мад­ри­да, но кон­вой был угнан.

«В дей­стви­тель­но­сти же раз­гром церк­вей носил по­все­мест­ный ха­рак­тер и был яв­ле­ни­ем само собой ра­зу­ме­ю­щим­ся, ибо для ис­пан­цев цер­ковь была ча­стью ка­пи­та­ли­сти­че­ской шайки. За шесть ме­ся­цев моего пре­бы­ва­ния в Ис­па­нии я видел толь­ко две непо­вре­ждён­ные церк­ви, а при­мер­но до июля 1937 года нигде не от­прав­ля­лась служ­ба…» Это Джордж Ору­элл писал в «Па­мя­ти Ка­та­ло­нии». С са­мо­го на­ча­ла ре­во­лю­ция в Ис­па­нии обо­зна­чи­ла своим вра­гом ка­то­ли­че­ское ду­хо­вен­ство, тесно свя­зан­ное с зем­ле­вла­дель­че­ской ари­сто­кра­ти­ей и про­ти­вив­ши­е­ся любым по­пыт­кам смяг­че­ния фе­о­даль­но­го строя. Да и мятеж Фран­ко по­на­ча­лу не был фа­шист­ской ре­во­лю­ци­ей, а по­пыт­кой ре­ста­ври­ро­вать фе­о­даль­ные по­ряд­ки. Пре­стон по­дроб­но опи­сы­ва­ет и ре­прес­сии про­тив ду­хо­вен­ства: «Но­ше­ния рясы было до­ста­точ­но, чтобы по­пасть под рас­стрел на обо­чине до­ро­ги. Около 6800 свя­щен­но­слу­жи­те­лей были убиты. Мно­гие церк­ви и мо­на­сты­ри было со­жже­ны или раз­ру­ше­ны». Свя­щен­ни­ков ре­гу­ляр­но пы­та­ли и уби­ва­ли. В Ис­па­нии было уни­что­же­но в три раза боль­ше пред­ста­ви­те­лей ду­хо­вен­ства, чем во время тер­ро­ра яко­бин­цев в годы Ве­ли­кой Фран­цуз­ской ре­во­лю­ции.

Ком­му­ни­сти­че­ское жен­ское под­раз­де­ле­ние мар­ши­ру­ет по улице Мад­ри­да. Без даты. Фо­то­ате­лье Хофф­ма­на. Бер­лин.

Пре­стон по­свя­ща­ет много места опи­са­нию того, как во время пер­во­го пе­ри­о­да Вто­рой Рес­пуб­ли­ки вла­сти бо­ро­лись цер­ко­вью, пы­та­ясь ли­шить её вся­ко­го вли­я­ния на по­ли­ти­ку и об­ра­зо­ва­ние. Свя­щен­ни­ки были из­гна­ны из всех школ и кол­ле­джей. Во­оду­шев­лён­ные ини­ци­а­ти­ва­ми цен­траль­но­го пра­ви­тель­ства, мно­гие ре­ги­о­наль­ные и мест­ные вла­сти ре­ши­ли вве­сти налог на цер­ковь и даже штра­фо­вать людей за но­ше­ние на­тель­но­го кре­сти­ка. Од­на­ко после вы­бо­ров в но­яб­ре 1933 года к вла­сти при­шло пра­вое пра­ви­тель­ство. Мно­гие ра­ди­каль­ные меры были свёр­ну­ты. Пра­ви­тель­ство по­ве­ло на­ступ­ле­ние и на проф­со­ю­зы. Было же­сто­ко по­дав­ле­но вы­ступ­ле­ние шах­тё­ров в Асту­рии. Пре­ла­ты церк­ви снова по­чув­ство­ва­ли запах вла­сти и от­кры­то под­дер­жа­ли эти меры. Когда на­ча­лась Граж­дан­ская война, цер­ков­ные иерар­хи с эн­ту­зи­аз­мом под­дер­жа­ли мя­теж­ни­ков. Мно­гие свя­щен­ни­ки жиз­нью за­пла­ти­ли за эту под­держ­ку.

Ва­ти­кан при­чис­лил к лику бла­жен­ных около ты­ся­чи ка­то­ли­ков, уби­тых во время Граж­дан­ской войны. Их объ­яви­ли му­че­ни­ка­ми за веру. Од­на­ко пап­ский пре­стол не спе­шит с  по­ка­я­ни­ем перед жерт­ва­ми тех свя­щен­ни­ков, ко­то­рые ре­ши­ли пре­не­бречь пер­вой за­по­ве­дью и взять­ся за ору­жие. В На­вар­ре не хва­та­ло свя­щен­ни­ков, чтобы слу­жить мессы, по­то­му что мно­гие ушли во­е­вать за Фран­ко. Мно­гие остав­ши­е­ся ярост­но аги­ти­ро­ва­ли за фран­ки­стов. Ка­но­ник со­бо­ра в Са­ла­ман­ке Ани­се­то де Ка­ст­ро при­зы­вал с ам­во­на: «Если из­вест­но, что убий­ство де­ла­ет­ся при вы­пол­не­нии воли Бо­жьей, то рука не дрог­нет при на­жа­тии на курок вин­тов­ки, серд­це не долж­но тре­пе­тать перед лицом смер­ти». Свя­щен­ни­ки во­ди­ли ка­ра­те­лей по домам, до­но­си­ли на тех, кто со­чув­ство­вал рес­пуб­ли­кан­цам, а то и про­сто не ходил в цер­ковь. Се­год­ня мас­со­вый отход ис­пан­цев от церк­ви объ­яс­ня­ет­ся её преж­ним со­труд­ни­че­ством с фран­ки­ста­ми, тем, что ис­пан­ская ка­то­ли­че­ская цер­ковь слиш­ком сро­слась с вла­стью и так и не на­учи­лась жить в усло­ви­ях от­де­ле­ния ре­ли­гии от го­су­дар­ства.

С той сто­ро­ны – куда страш­нее

Фран­сис­ко Фран­ко при­ни­ма­ет парад

«В пер­вый день мя­те­жа ка­пи­тан Гон­са­ло де Агуй­е­ра вы­стро­ил всех кре­стьян сво­е­го на­ци­о­на­ли­зи­ро­ван­но­го рес­пуб­ли­кой по­ме­стья и для остраст­ки рас­стре­лял каж­до­го ше­сто­го. Од­на­ко имя Агуй­е­ра стало из­вест­но ис­пан­цам лишь в 1960 году, когда он убил двух своих сы­но­вей и пы­тал­ся убить жену»…. «Кри­а­до ор­га­ни­зо­вы­вал оргии, где тво­ри­лись самые нево­об­ра­зи­мые акты са­диз­ма, а затем от­прав­лял муж­чин и жен­щин на рас­стрел», – до­кла­ды­вал на­чаль­ству фран­кист­ский гу­бер­на­тор Се­ви­льи. Это о ка­пи­тане Ма­ну­э­ле Диас Кри­а­до. После за­хва­та Се­ви­льи си­ла­ми фран­ки­стов в июле 1936 года Кри­а­до раз­вя­зал тер­рор про­тив всех, кого по­до­зре­ва­ли в сим­па­ти­ях к рес­пуб­ли­кан­цам. За че­ты­ре ме­ся­ца служ­бы шефом без­опас­но­сти в ан­да­луз­ской сто­ли­це Се­ви­лье он по­гу­бил свыше 10.000 муж­чин и жен­щин. Даже сто­рон­ни­ки Фран­ко были шо­ки­ро­ва­ны его же­сто­ко­стью. Позже гу­бер­на­тор вспо­ми­нал: «Кри­а­до был де­ге­не­ра­том, ис­поль­зо­вал слу­жеб­ное по­ло­же­ние, чтобы на­сы­тить свою кро­во­жад­ность, чтобы обо­га­тить себя и удо­вле­тво­рить свои сек­су­аль­ные ап­пе­ти­ты».

В Граж­дан­ской войне в Ис­па­нии 1936-1939 годов, как бы­ва­ет в любой войне, участ­во­ва­ло мно­же­ство пси­хо­па­тов, вроде Кри­а­до и Льо­пи­са, по­лу­чи­ли шанс про­явить свои ин­стинк­ты. Ведь граж­дан­ские войны – самые же­сто­кие из всех. Из по­лу­мил­ли­о­на по­гиб­ших во время Граж­дан­ской войны – около 200.000 были граж­дан­ски­ми ли­ца­ми. Все они были убиты да­ле­ко от полей сра­же­ний. Обе сто­ро­ны со­вер­ша­ли звер­ства. Во­ен­ные пре­ступ­ле­ния рес­пуб­ли­кан­цев во фран­кист­ской Ис­па­нии изу­ча­лись и про­па­ган­ди­ро­ва­лись. Од­на­ко се­год­ня ис­то­ри­ки рас­по­ла­га­ют огром­ным ко­ли­че­ством ма­те­ри­а­ла, ука­зы­ва­ю­щим, что режим Фран­ко от­вет­стве­нен за го­раз­до боль­шее число жертв среди граж­дан­ско­го на­се­ле­ния. Рес­пуб­ли­кан­цы уни­что­жи­ли или каз­ни­ли около 50 тысяч сто­рон­ни­ков и со­чув­ству­ю­щих фран­ки­стам. Фран­ки­сты убили в три раза боль­ше людей. В число 150.000 уби­тых не вклю­че­ны жерт­вы на­ме­рен­ных бом­бар­ди­ро­вок и арт­об­стре­лов жилых квар­та­лов Мад­ри­да, Бар­се­ло­ны, Ва­лен­сии и дру­гих го­ро­дов. Не вклю­ча­ет оно ни мно­гих тысяч бе­жен­цев, по­гиб­ших во время бом­бар­ди­ро­вок бе­жен­ских ко­лонн, ни мно­гих тысяч бе­жен­цев и за­клю­чен­ных, по­гиб­ших от бо­лез­ней и недо­еда­ния в ла­ге­рях. Не вклю­ча­ет ещё и мно­же­ства про­пав­ших без вести после войны.

Силы Фран­ко про­во­ди­ли си­сте­ма­ти­че­скую по­ли­ти­ку тер­ро­ра в те­че­ние всей войны и дол­гое время после её окон­ча­ния. Фран­ко счи­тал, что необ­хо­ди­мо сло­мить дух граж­дан­ско­го на­се­ле­ния путём лик­ви­да­ции любой по­тен­ци­аль­ной угро­зы или оп­по­зи­ции. Ита­льян­ские и гер­ман­ские во­ен­ные со­вет­ни­ки на­ста­и­ва­ли на ско­рей­шем во­ен­ном на­ступ­ле­нии, од­на­ко Фран­ко твер­до стоял на своей стра­те­гии по­сте­пен­но­го за­во­е­ва­ния, со­про­вож­да­ю­ще­го­ся чист­ка­ми (limpieza) «за­ра­жён­ной тер­ри­то­рии» от врага. Фран­ки­сты, не ко­леб­лясь, при­ме­ни­ли к своим со­граж­да­нам так­ти­ки, на­ра­бо­тан­ные в ко­ло­ни­аль­ных вой­нах в Аф­ри­ке. Перед на­ча­лом на­ступ­ле­ния на Стра­ну Бас­ков 4 ап­ре­ля 1937 года Фран­ко за­явил ита­льян­ско­му послу Ро­бер­то Кан­та­лу­по, что «вы­пол­не­ние необ­хо­ди­мой за­да­чи по ис­куп­ле­нию и уми­ро­тво­ре­нию ок­ку­пи­ро­ван­ных зон будет мед­лен­ным и тя­жё­лым по­то­му, что корни анар­хиз­ма в Ис­па­нии ста­рин­ные и глу­бо­кие». «Отец оте­че­ства» ге­не­ра­лис­си­мус всех во­ору­жён­ных сил и ка­уди­льо Ис­па­нии Фран­сис­ко Фран­ко видел граж­дан­скую войну в по­ня­ти­ях борь­бы Пат­рия (ро­ди­на) про­тив anti-Patria (быдла, canallia, ев­рей­ско-ма­сон­ско-ком­му­ни­сти­че­ско­го сбро­да).

Адольф Гит­лер и Фран­сис­ко Фран­ко

«Ис­пан­ский Хо­ло­кост» Пола Пре­сто­на про­из­во­дит по­дроб­ный под­счёт убийств и мас­со­во­го уни­что­же­ния граж­дан­ских лиц во время и после граж­дан­ской войны в Ис­па­нии. Книга не остав­ля­ет камня на камне от об­ра­за Фран­ко-пат­ри­о­та, всеми си­ла­ми стре­мив­ше­го­ся от­стро­ить ро­ди­ну. О нена­ви­сти и рас­ко­ле сви­де­тель­ству­ет сам пси­хо­па­то­ло­ги­че­ский язык фран­кист­ской про­па­ган­ды, изоб­ра­жав­шей своих ком­пат­ри­о­тов-ис­пан­цев, как недо­че­ло­ве­ков – «быд­лом», «от­бро­са­ми», «сла­ба­ка­ми», «во­нюч­ка­ми», «про­сти­тут­ка­ми», «пре­ступ­ни­ка­ми». Такой язык слу­жил для оправ­да­ния «очи­ще­ния» – убий­ства, из­на­си­ло­ва­ний, пыток, эко­но­ми­че­ских и пси­хо­ло­ги­че­ских ре­прес­сий. Ещё боль­ше этот язык слу­жил для со­зда­ния кру­го­вой по­ру­ки среди сто­рон­ни­ков ре­жи­ма. Кру­го­вой по­ру­ки, ко­то­рая и сей­час так верно слу­жит за­мал­чи­ва­нию пре­ступ­ле­ний ре­жи­ма Фран­ко. «Фран­ко пол­но­стью осо­зна­вал, что ре­прес­сии не толь­ко тер­ро­ри­зи­ру­ют про­тив­ни­ков, но и слу­жат спло­че­нию во­круг него ради соб­ствен­но­го вы­жи­ва­ния всех тех, кто был за­ме­шан в их осу­ществ­ле­нии, – пишет Пре­стон. – Их со­уча­стие обес­пе­чи­ва­ло, что они будут свя­за­ны с Фран­ко, как с един­ствен­ным опло­том про­тив воз­мож­ной мести их жертв». Не уди­ви­тель­но, что такой труд вышел не в Ис­па­нии. Здесь эта тема оста­ет­ся чув­стви­тель­ной и про­ти­во­ре­чи­вой и через три чет­вер­ти века после на­ча­ла Граж­дан­ской войны.

Че­ло­ве­че­ски ин­стинкт к со­вер­ше­нию ге­но­ци­да

Ис­пан­ские фа­лан­гистки несут зна­ме­на со­юз­ни­ков Фран­ко: Гер­ма­нии, Ита­лии, Пор­ту­га­лии. 8 де­каб­ря 1936 г. Фо­то­ате­лье Хофф­ма­на. Бер­лин.

«Пока я не при­нял­ся за книгу, я не знал о ре­прес­си­ях в рай­о­нах, где не было ни­ка­ко­го со­про­тив­ле­ния, – пишет Пре­стон, – Бес­смыс­лен­ная же­сто­кость оста­ви­ла тя­жё­лое на­сле­дие стра­ха и нена­ви­сти». Ис­сле­до­ва­ние Пре­сто­на об ужа­сах граж­дан­ской войны в Ис­па­нии по­ка­зы­ва­ет, на­сколь­ко хруп­ка уве­рен­ность со­вре­мен­но­го об­ще­ства в соб­ствен­ной без­опас­но­сти и ци­ви­ли­зо­ван­но­сти. «Ис­пан­ский Хо­ло­кост» на­по­ми­на­ет нам о силь­ном че­ло­ве­че­ском ин­стинк­те со­вер­шать ге­но­цид. Не среди чу­жа­ков, ко­то­рых при­ня­то бо­ять­ся и нена­ви­деть, а среди своих. «Хо­ло­кост – это уни­что­же­ние людей… Стра­да­ния и боль ис­пан­ско­го на­ро­да оправ­ды­ва­ют на­зва­ние книги», – ска­зал ис­то­рик в ин­тер­вью «Эль Паис», – После окон­ча­ния войны 20.000 че­ло­век было уни­что­же­но, де­сят­ки тысяч по­гиб­ли в за­клю­че­нии от бо­лез­ней и го­ло­да. Пол­мил­ли­о­на бе­жа­ло из стра­ны. Мно­гие из них по­па­ли в на­цист­ские ла­ге­ря смер­ти и в ста­лин­ский ГУЛАГ. Всё это и есть хо­ло­кост». Пре­стон ска­зал в ин­тер­вью «Ди Вельт», что на­пи­са­ние книги стало для него самой тя­жё­лой за­да­чей из всех, с ко­то­ры­ми он стал­ки­вал­ся до сих пор. И дело не толь­ко в  огром­ном ко­ли­че­стве ма­те­ри­а­ла, с ко­то­рым при­ш­лось ра­бо­тать, но и в бес­смыс­лен­ной и бес­при­чин­ной же­сто­ко­сти про­ис­хо­див­ше­го.

Под­счёт жертв фран­кист­ско­го ре­жи­ма смог на­чать­ся лишь после смер­ти дик­та­то­ра в 1975 году и не за­кон­чен до сих пор. В 2002 году стро­и­те­ли в То­ле­до слу­чай­но на­ткну­лись на мас­со­вое за­хо­ро­не­ние на зад­нем дворе клад­би­щен­ско­го дома. Вы­яс­ни­лось, что там за­ко­па­ны остан­ки людей, про­пав­ших без вести в сен­тяб­ре 1936. В мо­ги­лах ле­жа­ли не толь­ко бойцы, но граж­дан­ские, жен­щи­ны и дети. По всей Ис­па­нии ар­хео­ло­ги на­хо­дят брат­ские мо­ги­лы –  до­ка­за­тель­ства тер­ро­ра фран­ки­стов между 1936 и 1945 го­да­ми. Лишь после при­хо­да к вла­сти со­ци­а­ли­стов в Ис­па­нии на­ча­ли по­яв­лять­ся рас­ска­зы о ре­прес­си­ях, о том, как людей уби­ва­ли лишь за то, что непо­чти­тель­но от­зы­ва­лись о церк­ви, дер­жа­ли дома ра­дио­при­ём­ник или чи­та­ли левую прес­су. Толь­ко в 1980-х годах род­ствен­ни­ки по­гиб­ших осме­ли­лись впер­вые воз­ло­жить цветы на места рас­стре­лов. Лишь в 2005 году СМИ все­рьёз за­ин­те­ре­со­ва­лись рас­коп­ка­ми на ме­стах мас­со­вых убийств. Мо­ло­дой со­цио­лог из На­вар­ры Эми­лио Силь­ва-Ба­ре­рра начал рас­сле­до­вать об­сто­я­тель­ства ис­чез­но­ве­ния сво­е­го деда, ла­воч­ни­ка и ак­ти­ви­ста левой Рес­пуб­ли­кан­ской пар­тии, про­пав­ше­го без вести в пер­вые ме­ся­цы фран­кист­ско­го мя­те­жа 1936 года. После тща­тель­но­го рас­сле­до­ва­ния Силь­ва-Бар­ре­ра нашёл остан­ки сво­е­го деда, отца ше­сте­рых детей. Его вме­сте с две­на­дца­тью то­ва­ри­ща­ми фран­ки­сты рас­стре­ля­ли на обо­чине до­ро­ги возле ма­лень­кой де­ре­вуш­ки в Леоне. Трупы за­ко­па­ли в поле, рядом с ме­стом рас­стре­ла. Ана­лиз ДНК под­твер­дил, что остан­ки при­над­ле­жат деду Силь­во-Бар­ре­ра. После этого «успе­ха» вме­сте с мест­ным ис­то­ри­ком Сантья­го Мар­си­а­сом Пе­ре­сом они со­зда­ли Ас­со­ци­а­цию Вос­ста­нов­ле­ния Ис­то­ри­че­ской Па­мя­ти, ана­лог рус­ско­го об­ще­ства «Ме­мо­ри­ал». К 2008 году ак­ти­ви­сты ас­со­ци­а­ции от­кры­ли 26 за­хо­ро­не­ний, су­ме­ли опо­знать боль­ше сотни каз­нён­ных. Ас­со­ци­а­ция по­лу­чи­ла 2.500 за­про­сов о по­мо­щи в рас­сле­до­ва­нии мест за­хо­ро­не­ния изо всех угол­ков Ис­па­нии. Пре­стон от­ме­ча­ет, что в Ис­па­нии слиш­ком много брат­ских могил, но слиш­ком мало до­ку­мен­тов.

По­че­му уни­что­жа­лись ар­хи­вы

«Если фран­кист­ский режим так гор­дит­ся сво­и­ми до­сти­же­ни­я­ми, в первую оче­редь вос­ста­нов­ле­ни­ем ис­пан­ской нации, то по­че­му так тща­тель­но уни­что­жа­лись ар­хи­вы в 1970-х годах? – спра­ши­ва­ет Пре­стон. – Тогда были вы­ве­зе­ны и уни­что­же­ны ар­хи­вы граж­дан­ской гвар­дии (за­ни­мав­шей­ся гос­бе­зо­пас­но­стью). Мно­гие му­ни­ци­паль­ные ар­хи­вы были сданы в ма­ку­ла­ту­ру».

"Об­ви­ня­ем убийц невин­ных детей и жен­щин! Сво­бод­ные люди Ис­па­нии, да­вай­те отпор всем, кто под­дер­жи­ва­ет фа­шизм в тылу!". (Пла­кат U.G.T., C.N.T.). 6 фев­ра­ля 1937

Пре­стон рас­ска­зал в ин­тер­вью, что когда он учил­ся в Мад­ри­де в 1960-х годах, он давал взят­ки со­труд­ни­ку На­ци­о­наль­ной биб­лио­те­ки, чтобы тот поз­во­лил ему чи­тать га­зе­ты до­во­ен­ной ис­пан­ской Вто­рой рес­пуб­ли­ки. За­го­вор мол­ча­ния во­круг темы жертв фран­ки­стов про­дол­жал­ся на про­тя­же­нии де­ся­ти­ле­тий после смер­ти дик­та­то­ра. До сих пор до­ступ к ар­хи­вам для ис­то­ри­ков за­труд­нён. Про­бле­ма усу­губ­ля­ет­ся тем, что в Ис­па­нии нет за­ко­на о сво­бо­де ин­фор­ма­ции, ана­ло­гич­но­го тем, что есть в дру­гих стра­нах За­пад­ной Ев­ро­пы. Пре­стон ра­бо­тал над темой Ис­пан­ско­го Хо­ло­ко­ста с 2003 года. Боль­шую часть ин­фор­ма­ции он смог по­лу­чить бла­го­да­ря нефор­маль­ным свя­зям, по­стро­ен­ным в те­че­ние мно­гих де­ся­ти­ле­тий.

Ис­то­рия лю­бо­го хо­ло­ко­ста – ев­рей­ско­го, ар­мян­ско­го, цы­ган­ско­го или ру­ан­дий­ско­го – это пре­жде всего че­ло­ве­че­ские ис­то­рии. Хо­ло­кост невоз­мож­но опи­сы­вать в стро­гой ма­не­ре клас­си­че­ских ис­то­ри­ков, где глав­ны­ми были даты сра­же­ний и цар­ство­ва­ний, ста­ти­сти­че­ские дан­ные. «Дру­гие войны – это цепь сра­же­ний, — вспо­ми­на­ли ре­цен­зен­ты книги слова во­е­вав­ше­го в Ис­па­нии Ар­ту­ра Кес­тле­ра, ко­то­рый на­пи­сал зна­ме­ни­тые вос­по­ми­на­ния «Диа­лог со смер­тью». — Эта война – цепь тра­ге­дий». Пре­стон рас­ска­зы­ва­ет ис­то­рии кон­крет­ных людей, не вы­во­дя из них мо­ра­ли. Он рас­ска­зы­ва­ет о ка­пи­тане граж­дан­ской гвар­дии по имени Ма­ну­эль Гомес Кан­тос и док­то­ре Там­пра­но из ма­лень­ко­го го­род­ка Ме­ри­да в Эст­ре­ма­ду­ре. Перед ка­пи­та­ном была по­став­ле­на за­да­ча очи­стить город от рес­пуб­ли­кан­цев. Док­тор Там­пра­но был вид­ным сто­рон­ни­ком рес­пуб­ли­кан­цев. Целый месяц ка­пи­тан ходил с док­то­ром по го­род­ку и за­пи­сы­вал всех, кто здо­ро­вал­ся с док­то­ром. Таким об­ра­зом, он опре­де­лил круг зна­комств, аре­сто­вал всех и соб­ствен­но­руч­но убил док­то­ра. Позже Кан­тос про­сла­вил­ся своей без­жа­лост­но­стью во время борь­бы с пар­ти­за­на­ми в Эст­ре­ма­ду­ре и рас­стре­лял своих сол­дат за тру­сость. Ка­пи­та­на вы­гна­ли из армии, су­ди­ли, но срок он по­лу­чил услов­ный. Кан­тос умер в своей по­сте­ли в 1977 году.

Об­ра­ще­ние ге­не­ра­ла Фран­сис­ко Фран­ко к бой­цам ин­тер­бри­гад

Фран­ки­сты про­дол­жа­ли тер­рор и когда во­ен­ные дей­ствия за­кон­чи­лись их пол­ной по­бе­дой. В те­че­ние несколь­ких недель после по­бе­ды Фран­ко, около 20 тысяч рес­пуб­ли­кан­цев были рас­стре­ля­ны. По­беж­дён­ным не раз­ре­ша­ли хо­ро­нить своих мерт­вых. Даже разыс­ки­вать своих по­гиб­ших было опас­но. Семьи рес­пуб­ли­кан­цев тоже были для Фран­ко вра­га­ми. Мно­гие были убиты и за­ко­па­ны в безы­мян­ных при­до­рож­ных мо­ги­лах лишь за то, что кто-то в их семье со­чув­ство­вал рес­пуб­ли­кан­цам. Фран­ки­сты рас­стре­ля­ли главу ка­та­лон­ско­го ре­ги­о­наль­но­го пра­ви­тель­ства Луиса Ком­па­ньо­са. Ком­па­ньос спа­сал ты­ся­чи людей, осо­бен­но свя­щен­но­слу­жи­те­лей, от яро­сти анар­хи­стов и ком­му­ни­стов. Он вы­да­вал со­оте­че­ствен­ни­кам пас­пор­та, что поз­во­ли­ло им бе­жать за гра­ни­цу. После казни  Ком­па­ньо­са фран­ки­сты кон­фис­ко­ва­ли всё иму­ще­ство его семьи. Как и у Ста­ли­на, «род­ствен­ни­ки вра­гов на­ро­да», сы­но­вья и до­че­ри, жёны и мужья также счи­та­лись ви­нов­ны­ми. В Бур­го­се фран­ки­сты рас­стре­ля­ли жен­щин вза­мен их мужей, ко­то­рые от­сту­пи­ли с рес­пуб­ли­кан­ца­ми. В Ла Ко­ру­нья мя­теж­ни­ки рас­стре­ля­ли главу ад­ми­ни­стра­ции Фран­сис­ко Пе­ре­са Кар­ба­льо­са. Его жена была на по­след­них ме­ся­цах бе­ре­мен­но­сти. Фа­лан­ги­сты пой­ма­ли её на улице, из­на­си­ло­ва­ли и убили.

Мас­со­вые из­на­си­ло­ва­ния как ору­жие

"Наши фа­лан­ги­сты и сол­да­ты по­ка­за­ли крас­ным тру­сам, что зна­чит быть на­сто­я­щи­ми муж­чи­на­ми. И они по­ка­за­ли крас­ным шлю­хам тоже", - за­явил спо­движ­ник Фран­ко Гон­са­ло Кейпо де Льяно

«Сек­су­аль­ная агрес­сия срав­ни­тель­но редко встре­ча­ет­ся на тер­ри­то­ри­ях, на­хо­див­ших­ся под кон­тро­лем рес­пуб­ли­кан­цев. Зато на тер­ри­то­ри­ях, за­ня­тых фран­ки­ста­ми, из­на­си­ло­ва­ние ак­тив­но по­ощ­ря­лось выс­шим ко­ман­до­ва­ни­ем». Жен­щин фран­ки­сты спер­ва на­си­ло­ва­ли, а затем рас­стре­ли­ва­ли. Пре­стон го­во­рит, что это ещё один ас­пект, ко­то­рый от­ли­ча­ет две сто­ро­ны в граж­дан­ской войне. «Наши фа­лан­ги­сты и сол­да­ты по­ка­за­ли крас­ным тру­сам, что зна­чит быть на­сто­я­щи­ми муж­чи­на­ми. И они по­ка­за­ли крас­ным шлю­хам тоже. Это со­вер­шен­но оправ­да­но, по­то­му что эти ком­му­ни­сты и анар­хи­сты про­по­ве­ду­ют сво­бод­ную лю­бовь. Те­перь они будут знать раз­ни­цу между на­сто­я­щи­ми муж­чи­на­ми и из­вра­щен­ца­ми из ми­ли­ций. Они не уйдут от нас, как бы они ни орали», – это из вы­ступ­ле­ния по радио ещё од­но­го ге­не­ра­ла от про­па­ган­ды Гон­са­ло Кейпо де Льяно. На се­вер­ном фрон­те то же самое вещал ге­не­рал Га­б­ри­эль Моло. Такой про­па­ган­ды было много.

«Огром­ная раз­ни­ца между во­ю­ю­щи­ми сто­ро­на­ми, – го­во­рит Пре­стон, – за­клю­ча­лась в том, что Вто­рая рес­пуб­ли­ка стро­и­лась на ува­же­нии к жен­щи­нам и на за­щи­те прав жен­щин. В удер­жи­ва­е­мых фран­ки­ста­ми рай­о­нах си­сте­ма­ти­че­ские из­на­си­ло­ва­ния ма­рок­кан­ски­ми вой­ска­ми были ча­стью плана тер­ро­ри­зи­ро­вать на­се­ле­ние». После за­хва­та лю­бо­го го­ро­да или де­рев­ни вой­ска, якобы нёс­шие «закон и по­ря­док», по­лу­ча­ли два часа на гра­бе­жи и на­си­лия. Пре­стон при­во­дит опи­са­ние аме­ри­кан­ско­го жур­на­ли­ста Джона Ви­та­ке­ра, при­ко­ман­ди­ро­ван­но­го к силам мя­теж­ни­ков. В де­ревне Ма­вал­кар­не­ро, непо­да­лё­ку от Мад­ри­да, фран­ки­сты за­хва­ти­ли двух де­ву­шек, чья вина со­сто­я­ла в том, что они со­сто­я­ли в проф­со­ю­зе. Ге­не­рал Мо­хам­ме­ду Бен Миз­зи­ан, самый вы­со­ко­по­став­лен­ный офи­цер ма­рок­кан­ских ча­стей Фран­ко, при­ка­зал ки­нуть де­ву­шек в ка­зар­му к ма­рок­кан­ским сол­да­там. Ви­та­кер пы­тал­ся про­те­сто­вать, и Миз­зи­ан ска­зал ему: «Не вол­нуй­тесь, они не вы­жи­вут более че­ты­рёх часов». В «Ис­пан­ском Хо­ло­ко­сте» при­во­дят­ся сви­де­тель­ства о си­сте­ма­ти­че­ских из­на­си­ло­ва­ни­ях жён и до­че­рей за­клю­чён­ных и каз­нён­ных рес­пуб­ли­кан­цев. Мно­гих жен­щин ли­ша­ли за­ра­бот­ка и иму­ще­ства. Они были вы­нуж­де­ны выйти на улицу. Это удо­вле­тво­ря­ло по­хоть фа­лан­ги­стов и сол­дат, а также те­ши­ло ком­плек­сы пре­вос­ход­ства обы­ва­те­ля: якобы ис­пан­ские донны – все бла­го­че­сти­вые хра­ни­тель­ни­цы до­маш­не­го очага, а на сто­роне рес­пуб­ли­кан­цев – одни лишь шлюхи.

Ис­пан­ские или рос­сий­ские сто­рон­ни­ки дик­та­ту­ры не видят боль­шо­го греха, тем более пре­ступ­ле­ния, в из­на­си­ло­ва­ни­ях, со­вер­шён­ных «сол­да­та­ми, устав­ши­ми от войны», од­на­ко на ска­мьях меж­ду­на­род­ных три­бу­на­лов сидят ге­не­ра­лы и дик­та­то­ры раз­ных стран, по суду от­ве­ча­ю­щие за при­ме­не­ние мас­со­вых из­на­си­ло­ва­ний в ка­че­стве ору­жия. Се­год­ня – это тя­жё­лое во­ен­ное пре­ступ­ле­ние.

Рабы войны

Мать опла­ки­ва­ет сво­е­го ре­бён­ка, уби­то­го во время фран­кист­ской бом­бёж­ки

Ви­та­кер был сви­де­те­лем дру­гих во­ен­ных пре­ступ­ле­ний. Он оста­вил опи­са­ния убий­ства 200 ра­не­ных в гос­пи­та­ле в То­ле­до. Ви­та­кер также опи­сал бойню на арене кор­ри­ды в Ба­да­хо­се в ав­гу­сте 1936 года. Когда Ви­та­кер спро­сил ге­не­ра­ла Хуана Ягуе: прав­да ли, что тот убил на арене че­ты­ре ты­ся­чи че­ло­век, ге­не­рал хваст­ли­во от­ве­тил: «Ко